Добрый день, я не воспитатель, но хочу спросить у Вас, как профессионалов совета. К моему ребенку предвзятое отношение. К сожалению живем мы пока еще не в России, а в ДНР. И менталитет остался прежний. В общем ситуация: наш родительский комитет постоянно требует деньги. Не на что-то конкретное, а в фонд группы. Я высказалась категорично что на конкретные нужды я сдавать готова, но просто на возможные расходы (ни о каком отчете речь не идет) сейчас не та ситуация.После этого в группе ДС родители из род. комитета вместе с воспитателем обсуждали при детях какая я плохая и жадная. Я обратилась к Заведующей, описала ситуацию, она обещала принять меры. Но стало только хуже. Стали пропадать игрушки которые ребенок берет в садик, ребенок стал часто болеть. Стали в группе специально делаться маленькие гадости. Последней каплей стал детский утренник. Ребенку не одели костюм, потому что они его не нашли (костюм висел на дверце шкафчика ребенка). Сделано это очевидно специально. На празднике были все дети в костюмах, кроме моего.
Сад у нас маленький, всего три группы — ясли, средняя и старшая. Другого садика близко тоже нет. У нас в связи с вооенными действиями очень низкие зарплаты, и сидеть дома с ребенком непозволительная роскошь. Я не знаю куда обратиться, и как поступить в данной ситуации. В другую группу нас вряд ли переведут, да и сад менять нет возможности. Детский сад № 325 г. Донецк. ДНР. Подскажите пожалуйста мудрым и правовым советом.
Татьяна.
Ответ: на Ваш вопрос невозможно дать однозначный юридический ответ, поскольку в целом он связан с социальной проблемой поиска корректного взаимодействия с родительским комитетом, с заведующей ДОО и пр. участниками дошкольных и других отношений. В социальном конфликте я не вправе давать совет, поскольку не обладаю соответствующей компетенцией и не знаком со всеми обстоятельствами ситуации.
С правовой точки зрения можно предложить:
1) обострить конфликт и попытаться прекратить правонарушение (безотчетные поборы) путем письменного обращения в надзорный орган о поборах родительского комитета с требованием проведения контроля его деятельности;
2) попытаться сгладить конфликтную ситуацию путем:
— проведения личной беседы с наиболее активным (ответственным) руководителем родительского комитета об отсутствии в семье финансовой возможности незапланированных выплат для родительского комитета, о возможности проведения пониженных выплат, оказания другой (нефинансовой) посильной помощи ДОУ и пр.;
— формирования негативного мнения других родителей о правонарушениях в работе родительского комитета;
— подбора информации о нарушениях родительского комитета (отсутствия: документа об условиях деятельности родительского комитета, установленного порядка расходования собранных средств, отчета по расходу собранных родительских средств, не отражения в финансовой отчетности ДОУ поступивших средств или имущества, нецелевого использования этих средств и пр.);
— предоставления собранной негативной информации основному коллективу родителей и заведующему ДОУ с целью смены ответственных лиц родительского комитета.
Владимир Коржов, юрист.
Многие родители, обнаружившие, что их ребенок не хочет в сад, потому что ему там плохо, не знают, можно ли поменять ситуацию и призвать виновных в детских страхах и обидах к ответу. Несмотря на то, что об этом не принято говорить, травля в детском саду, к сожалению, частое явление.
Мы собрали три шокирующие истории о том, как родители сумели защитить своих детей — они сделали это по-разному, возможно, не всегда это был наиболее правильный выход. Тем не менее, их опыт может пригодиться и другим мамам, потому что главное в этих историях — то, что буллинг в детском саду никогда нельзя пускать на самотек в надежде, что ребенок разберется сам.
Елена, мама пятилетней Насти: «Мы записали на камеру поведение воспитательницы на игровой площадке тайком от администрации сада»
У меня никогда не стояло вопроса, . Понятно, что при всех сложностях адаптации, очевидны: это общение, обучение и физическое развитие. Я сама педагог по образованию, правда, работаю с школьниками, и мне очень хорошо видно, как отличаются «домашние дети», выросшие под крылышком бабушки или няни, от тех, кто рос в коллективе сверстников.
Настя пошла в садик в три года, и все было хорошо, пока через год в группе не появилась новая воспитательница — предыдущая, великолепная пожилая дама с потрясающими манерами и речью, начала сильно болеть.
Вторая же, нахальная и грубая девчонка, еще вчера едва закончила институт. Она очень вызывающе вела себя с родителями, открыто хамила в ответ на вопросы о том, почему дети вдруг начали капризничать и странно себя вести, плохо одеты на прогулку и дерутся на игровой площадке. С директором же девица вела себя подчеркнуто любезно — смотреть на это было просто противно. Скоро дошло до того, что эта Лена — называть ее Еленой Николаевной язык просто не поворачивается — выбрала себе двух девочек в любимицы, а с остальными детьми разве что матом не разговаривала. В последнем, кстати, мы не так уж уверены, поскольку лексикон многих детей из группы стал отвратительным.
А потом Настя начала жаловаться, что ей не дают играть. Лена запрещала дочери брать игрушки, потому что, по мнению воспитательницы, она слишком долго держала куклу на руках, в то время как девочки-любимчики тоже хотели поиграть именно этой куклой. Все бы ничего, но кукла эта злосчастная — наша, Настя пришла с ней в садик. В этой группе каждый из детей приносил игрушку из дома, чтобы рассказать о ней историю. На этом был построен целый этап обучения. Некоторые игрушки так и остались в садике, их не стали забирать обратно.
Вслед за теми двумя девочками над Настей стали смеяться другие дети, называли ее плаксой и другими обидными словами, когда она пыталась как-то защищаться, — а воспитательница откровенно издевалась над ребенком, не пытаясь как-то помирить детей.
Примерно месяц мы не понимали, что происходит с нашей всегда спокойной девочкой — она вдруг стала капризной и истеричной, часто принималась плакать. А потом на приеме у психолога нарисовала проблему и мы потихоньку раскрутили всю эту историю. Разговор с воспитательницей не помог, директор отказалась нам верить, и мы с мамой другой девочки из группы в подобной ситуации решили искать доказательства буллинга со стороны воспитательницы.
Договорились с жительницей дома по соседству, что она будет записывать на камеру прогулку детей. Уже на третьи сутки у нас на руках было видео, на котором было видно, как дико и некрасиво кричит воспитательница и как она подначивает других детей обижать наших девчонок. Потом мы отправились с этой записью к директору.
Разговор был короткий, но результативный. Лену заставили извиниться перед девочками в пристутствии всех детей, а потом вынудили уволиться по собственному желанию.
Слышала, что она сейчас родила своего ребенка и потому не работает в детсаду. Надеюсь, она поумнеет, а ее ребенок никогда не столкнется с подобной травлей.
Лариса, мама четырехлетнего Егора: «Мы добились увольнения воспитательницы по статье ТК с запретом работать в детских учреждениях»
Наша история — совсем свежая, буквально вчерашняя.
Воспитательница, в целом, была неплохой, но несколько грубоватой. Поначалу это даже вызывало симпатию — ведь со вчерашними трехлетками в кризисе порой просто невозможно сюсюкаться, так они вообще без конца будут истерить.
В садике пошла волна педикулеза — неприятная история, но довольно обыденная. Сначала нам посоветовали купить шампунь от вредных насекомых — все родители произвели обработку детей, но не очень помогло — уже через неделю все дети дружно чесались, а обработку кроватей и постельного белья в садике пришлось делать родителям и Наталье Владимировне, воспитательнице.
Еще через неделю нервы начали сдавать — и у родителей, и у педагогов. Детей предложили коротко остричь — и большинство родителей согласились с этой мерой. Мой Егор и еще две девочки отказались стричься совсем — у всех были роскошные кудри, ну и возраст такой, что уговорить детей не получилось. Мы по-честному старались, рассказывали, объясняли — бесполезно.
На следующий день мы пришли за сыном и обомлели — к нам выбежал зареванный чужой мальчик с оттопыренными ушами и царапиной на побритой какими-то страшными клочками голове.
Оказалось, что воспитательница рассказывала детям о том, как она соскучилась по своим маленьким внучкам, но из-за вшей не может к ним съездить, потому что все выходные тратит на обработку. Начала при других детях стыдить сына, называя его слюнтяем, нытиком и девчонкой. Дети смеялись, а сын сначала терпел, а потом громко обозвал Наталью Владимировну дурой. Та, недолго думая, отвесила ему оплеуху — и наш мальчик, которого никто никогда пальцем не трогал, укусил ее за руку. Больно, до крови. В ответ взрослая женщина-педагог взяла ножницы и остригла ему волосы, как сумела — неровно и клочками, заодно поцарапав кожу.
У Егора случилась настоящая истерика — его едва сумела успокоить нянечка, буквально отобравшая мальчика из рук разъяренной женщины. Она же рассказала нам всю эту историю — и повторила ее следователю, потому что мы пошли в полицию. Затем — обратились к юристу.
На самом деле, очень многие случаи травли или унижения детей в детском саду можно рассматривать в плоскости трудового, административного и даже уголовного кодексов — главное, как нам объяснили, не опускаться на уровень физического насилия, а сразу идти на юридическую консультацию.
Сын сейчас ходит к психологу, услуги которого оплачивает бывшая воспитательница, волосы отрастают обратно, директор получила дисциплинарное взыскание, а «педагога» уволили по позорной статье — и она рада, что не завели уголовное дело. В детском саду ей работать запрещено — честно говоря, страшно представить, что могла бы сделать настолько неуравновешенная женщина, разозли ее ребенок сильнее.
Татьяна, мама шестилетней Лены: «Мы просто перевели ребенка в другой садик — терпеть травлю было невозможно, а искать правду — тяжело»
Наша история очень короткая: дочка начала страдать энурезом. Все прекрасно понимают, что это такое — это неприятно и для воспитателя, и для нянечки, но и для ребенка это огромный стресс. Сначала нам даже пошли навстречу — дочь начала спать на клеенке под простынью, но во сне ребенок двигается, простынь сбивалась... В общем, помогало плохо.
Воспитатель начала сначала насмехаться над Леной, затем — заставлять ее надевать памперс, а потом и другие дети стали издеваться над дочкой. Как только нам стало это известно, мы забрали ребенка из детсада — и проблема энуреза волшебным образом решилась. Думаю, дело было в сложных отношениях с воспитательницей — нам еще предстоит узнать причины заболевания с психологом, потому что у ребенка какой-то провал, она отказывается говорить на эту тему. В другой сад она ходит на полдня, только ради занятий, — а спит днем уже дома.
Эти три истории показывают, насколько разным может быть решение, если ребенка травят в садике. Конечно, здесь приведены крайние случаи — в большинстве случаев травля проходит в более мягком формате, но травма у ребенка все равно останется, если родители не постараются защитить его.
Помните о своих правах, о психике детей и о том, что молчать о буллинге нельзя — это всегда приводит к увеличению числа печальных случаев.
Несколько бредовая ситуация, на мой взгляд, но травле в детском саду, оказывается, могут подвергаться и родители.
Дочь ходит в детский сад два года, адаптировались мы в смешанной группе, там она была год. Потом мы с мужем решили перевести ее в другую группу, воспитателем в которой была моя знакомая. Отношения с няней (помощником воспитателя) не сложились сразу и, на мой взгляд, не по моей вине.
В первый день, когда привела малышку в новую группу, на улице ко мне подошла женщина (я не знала, что она помощник воспитателя), и с некоторым напором спросила: “Вы мама?”, указывая взглядом на моего ребенка. Я в некотором замешательстве ответила: “Да”, после чего она просто развернулась и ушла. Весьма своеобразная женщина.
Когда я узнала, что это няня, то каждое утро, приводя ребенка в сад, с ней здоровалась, ответа не получала. Меня игнорировали. Это, конечно, не смертельно, но раздражение нарастало. Человек, проводивший весь день с детьми, мило беседует с родительницей, а при моем появлении демонстративно разворачивается и уходит, не отвечая на приветствия. Когда я прошу ребенка попрощаться с воспитателями перед уходом, няня стоит в дверях и небрежно говорит моей дочке “иди, иди”, типа, твое прощание никому не нужно (естественно, я взяла ее за руку, подвела к двери и мы вместе сказали “до свидания”) и еще куча нюансов, которые и вспоминать не хочу…
Однажды терпение лопнуло. Вечером укладывала дочку спать, готовила ее эмоционально к саду, чтобы она лучше просыпалась, и в ходе беседы она мне в красках рассказывает и показывает, что называется, как няня давала ей подзатыльник и дергала за косичку. Я знаю своего ребенка, она не фантазировала в этот момент, она показывала действия, выражение лица, с которым все это совершалось, детально. Это был гром среди ясного неба, это был финиш.
На следующее утро я попросила мужа пойти со мной в сад. Пока он переодевал дочку, я зашла в группу, закрыла за собой дверь и позвала няню и воспитателя (если бы разговаривать пошел муж, я вообще не знаю, чем бы дело кончилось). Воспитатель ожидаемо ответила в духе, моя хата с краю, ничего не знаю, а няня на мои претензии ответила: “Так что, мне ее вообще не наказывать?!”, на что я ей ответила, что наказывать – это не значит бить, и выразила надежду, что это не повторится.
Заведующую в курс дела я решила не вводить, думала, что решим этот вопрос в группе, не вынося сор из избы. Все-таки эти люди (воспитатель и няня) проводят очень много времени с моим ребенком и, как бы то ни было, заслуживают уважения. Зря, наверное.
После этого было затишье и вот, 2 месяца назад, в департамент образования поступает жалоба на эту няню, кого-то тоже не совсем устроило ее своеобразие. Как говорили воспитатели, речь шла о мальчике, который некомфортно себя чувствовал при ней со всякими подробностями. Няню убрали с должности в нашей группе и назначили в другую. В родительском чате поднялась буря, все требовали головы предателя, но смелых не нашлось. Всплыла наша история, как я понимаю, няня заподозрила меня и, конечно, поделилась мыслями с сочувствующими мамочками. Одна из них перестала со мной здороваться, хотя до этого все было прекрасно, и на данный момент полностью копирует поведение няни, о котором я говорила в начале. Опять игнор.
Возможно, кто-то скажет, что я сама каким-то образом это провоцирую, но со вторым ребенком в группе все прекрасно. Не обращать внимания пробовала, но не получается, эта ситуация напоминает о себе каждый день, когда я привожу-забираю дочку, по капле подтачивает нервы. Выяснять отношения первой – показать свою слабость, я знаю, что это расценят именно так. Возможно, через месяц, когда выйду на работу, эта ситуация потеряет свою остроту, но сейчас очень беспокоит.
Комментирует ситуацию Олег Иванов, психолог, конфликтолог, руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов: “Недостоверность информации, слухи и домыслы стали причиной для скрытого конфликта между Вами и другими мамами. Уверен, Вы и сами это понимаете: кто-то кому-то что-то сказал, тот кому-то передал … и вот уже Вам объявили бойкот.
Непонятно, почему няня начала сразу к Вам неприязненно относиться? Возможно, по той же причине (сплетни, наговоры, недомолвки) появилась неприязнь, которую она затем вымещала на ребенке. А совпадение с ее увольнением тоже, как оказалось, лишь усугубило проблему, поскольку предателем стали считать именно Вас.
Эта история началась два месяца назад. Моя трехлетняя дочь пришла из детсада и рассказала, что одна из воспитательниц в тихий час заклеила ей рот скотчем за плохое поведение, а вторая воспитательница все видела, но не заступилась (см. «КП» от 2.04.18 «Мама, мне воспитатель рот скотчем заклеила»).
Слова дочери подтвердили 5 детей из группы. А еще один мальчик рассказал родителям, что та же самая воспитательница ударила его по щекам и шее. Мы обратились к заведующей садом и директору школы, в структуру которой входит этот сад. Оба руководителя заявили: никаких нарушений со стороны педагогов с 30-летним стажем быть не могло, но все же пообещали провести проверку.
История со скотчем вызвала раскол между родителями нашей группы. Большинство не захотели разбираться в чужой истории. От нас требовали перевести детей в другую группу и угрожали, что накатают на нас жалобы в полицию и опеку.
«ВАША ДОЧЬ МОЮ ИСПОЛОСОВАЛА!»
Вначале я твердо решила: переводить дочь в другую группу не буду! Зачем ей лишний стресс? Если воспитатели виноваты - уйти должны они, рассуждала я. К тому же начиталась умных статей о буллинге в школе (от английского bulling - травля). Бывалые мамы советовали: если ребенка травят, боритесь за него, пишите жалобы, но не уходите в другую школу, иначе ребенок по жизни будет чувствовать себя жертвой.
Оказалось, что сценарии, справедливые для школы, не подходят для детсада. И вот почему. После огласки инцидента со скотчем я была уверена: воспитатели мою дочь больше и пальцем не тронут - чревато. Но каждый день, приходя из сада, дочь плакала. Жаловалась, что ее бьют другие дети, а воспитатели не заступаются. Если же она дает обидчикам сдачи, ее сильно ругают. Воспитатель в детсаду - царь и бог. В его власти предотвратить конфликт между детьми или, наоборот, его поощрить.
Родители тоже не остались в стороне. В чате нашей детсадовской группы посыпались обвинения. «Просьба вовремя подстригать детям ногти. Ваша дочь исполосовала руки моей дочери как лезвиями. Я не хочу, чтобы инфекция ей попала под кожу!» - обратилась ко мне одна из мам, поддерживающих воспитателей.
«И у нас то же самое!» - поддакнула другая мама.
Сразу не поняв, что к чему, приношу мамам «пострадавших» детей свои извинения, объясняю, что у дочки сейчас стресс, и, чтобы понимать масштаб бедствия, прошу выслать мне фото царапин. Проходит день. Два. Фото присылать никто и не собирается. Да и ногти у моей дочки всегда коротко пострижены. Какие лезвия… К тому же воспитатели всегда говорят, если кто-то из детей кого-то обидел, а тут ни слова. Но сообщение в чате метко попало в цель. Родители пришли в ужас: мол, вначале эта девочка «сочинила» про скотч, а теперь еще и царапается как лезвиями. Вот так легко рождается образ агрессивного и опасного ребенка, которого нужно изолировать.
ЗАСЕКРЕЧЕННЫЙ ПОЛИГРАФ
А школа тем временем завершила служебную проверку. И нарушений, конечно же, не нашла. Главный козырь - воспитатели по своей инициативе прошли полиграф, и он, по словам директора школы, подтвердил, что никакого жестокого обращения с детьми не было.
Мы попросили показать нам заключение полиграфолога, но нет. Вместо этого школа прислала стандартную отписку: «факт истязания ребенка не подтвердился. Ваша дочь в тот день не жаловалась на плохое самочувствие. Опрос других родителей показал, что дети покидали сад в хорошем настроении, о применении к вашей дочери каких-либо насильственных методов со стороны воспитателей не рассказывали». Стоп! А как же 5 детей, которые подтвердили историю со скотчем?! Это половина из присутствовавших в группе!
Нам сказали, что во время проверки с детьми поработает школьный психолог. Но и тут мы никаких заключений не получили. Единственный вывод психолога сводился к тому, что все дети, включая мою дочь, в тот день были в хорошем настроении. Стало ясно, что школа наше дело просто замылила. Тогда мы с другими родителями написали заявления в прокуратуру. Туда же обратился директор школы, обвинив меня в клевете. Оба дела спустили в районное ОВД. Началась проверка.
ВЕРСИЯ ШКОЛЫ: РОТ ЗАКЛЕИВАЛИ ДОМА!
Вначале в полицию вызвали меня и родителей троих детей, подтвердивших историю со скотчем (еще две мамы, чьи дети тоже это рассказали, давать показания отказались). Потом в полиции побывали директор школы и воспитатели. Они представили свои версии произошедшего.
Версия 1. Родители «пострадавших детей» - девочки с «заклеенным ртом» и мальчика, рассказавшего, что воспитательница била его по шее и щекам, вступили в сговор. Каким образом нам удалось подключить к «сговору» родителей еще четверых детей, а главное, зачем нам всем это было нужно, ведь до этого ни у кого из родителей не было конфликтов с воспитателями, не ясно.
Версия 2. Мама девочки с «заклеенным ртом» хотела привлечь к себе внимание. Ребенка использовали для оговора воспитателей.
Версия 3 (не для слабонервных). Рот девочке заклеивали не воспитатели в саду, а мама дома!
«У РЕБЕНКА СИНЯК НА ЩЕКЕ!»
А дальше случилось то, что даже в страшном сне не могло присниться. Директор школы написал заявление в опеку с требованием проверить нашу семью. Он утверждал, что воспитатели в детском саду (да-да, те самые, на которых мы к тому моменту уже написали заявления в прокуратуру) обнаружили на щеке у моей дочери синяк! Воспитатели позвали заведующую, а потом втроем составили акт осмотра ребенка. В акте честно написано: «причина появления синяка на щеке у ребенка у мамы не выяснялась». Одновременно воспитательницы уже без участия заведующей пишут докладную директору школы. И в ней (внимание!) уже другая формулировка: «Мама никаких объяснений по поводу синяка не давала. Ребенок и раньше неоднократно жаловался на агрессию (побои) со стороны мамы.
Девочка говорила, что мама бьет ее и брата».
В качестве «доказательства» побоев воспитательницы прикладывают черно-белую фотографию, сделанную к тому же против света. У дочки на ней затемнено полщеки. При этом на осмотр ребенка почему-то не приглашают медсестру. А ведь только медик может выносить вердикты о побоях и синяках.
К тому же, если раньше моя дочь «неоднократно жаловалась на побои», то почему воспитатели не докладывали об этом руководству? Почему не общались со мной? Почему на ребенке не было синяков? Про побои брата и вовсе смешно. Моему сыну 17 лет, он на голову выше меня - рост под 185 см, занимался карате. И главное - сын при необходимости легко может рассказать, как им с сестрой живется дома.
Но директор школы в нюансы не вникает и лично несется в опеку передать тревожный сигнал. Он не только сообщает о возможных побоях детей в семье, но и рассказывает опеке историю про скотч. И делает вывод: «Есть основание полагать, что насилие (заклеивание рта) в отношении девочки было применено дома». Точно такое же заявление директор отнес в полицию. И снова руководство школы будто бы невзначай забывает о мальчике, пожаловавшемся на избиение воспитательницей, и об остальных детях, подтвердивших историю со скотчем. Акцент с группы детей упорно смещают на якобы проблемы одной семьи.
О том, что у моей дочери в саду фиксируют синяки, я понятия не имела. Ни воспитатели, ни заведующая, ни директор школы даже и не думали мне звонить. В этом и была задумка. Чтобы как обухом по голове . Чтобы знала, с кем воюет. С одной стороны - обычный родитель, а с другой - госсистема, которая при желании закошмарит любого.
Удивительным образом в это же самое время в опеку поступают заявления от двух мам из нашей группы, активно поддерживающих воспитателей. Они также требуют проверить нашу семью. По их словам, когда они приходят в сад за своими детьми, моя дочь всячески пытается обратить на себя их внимание, а это травмирует их чад .
И лишь одного не учло руководство школы, планируя свое возмездие. Как только родители в чате стали угрожать, что натравят на меня опеку, я в эту самую опеку позвонила. Рассказала о конфликте в детском саду и об угрозах в мой адрес. Я не верила, что кто-то из родителей действительно способен на такую низость, но интуитивно решила перестраховаться. И была права.
И хотя в опеке уже понимали неоднозначность всей этой истории, но проигнорировать заявления директора школы и родителей не имели права. В подобных случаях опека обязана провести срочную проверку семьи. Страшилки о ювенальной юстиции, о том, что сотрудники органов опеки могут без предупреждения прийти в любую семью и забрать ребенка в детский дом, уже засели в головах у родителей. Любой сосед, недовольный плачем ребенка за стеной, может накатать жалобу в опеку, и в семью придут с проверкой. Сам факт визита сотрудников опеки вначале повергает в шок. Хотя на самом деле ничего страшного в проверке нашей семьи не было. Сотрудники опеки действовали четко, тактично и ни на чью сторону заведомо не вставали. Им нужно было лишь убедиться в безопасности детей. Они в этом убедились и выдали нашей семье положительное заключение.
Но после истории с синяком стало ясно, что дочь из этого сада нужно срочно переводить, иначе завтра воспитатели могут придумать какую-нибудь новую фишку. Вместе со мной своих детей экстренно забрали из сада еще три семьи, дававшие показания в полиции. Маме мальчика, пожаловавшегося на воспитателей, пришлось уволиться с работы. После этого случая она боится вновь отдавать сына в детский сад. Я же стала водить дочь на занятия к психологу.
ПРОСЛУШКИ НЕ ПОМОГУТ
Во время проверки полиция предложила нам провести опросы детей. Вначале мы были в ужасе: как же так, трехлетние дети станут общаться с полицейскими, а если они испугаются?! Но потом поняли: это единственный шанс доказать, что мы, родители, эту историю не выдумали. Ведь в нашем детсаду нет видеокамер и нет свидетелей-взрослых, которые могли бы подтвердить рассказы детей про скотч.
На беседу с полицейскими также пригласили независимого психолога. И дети им все рассказали. Более того, во время общения с сотрудниками полиции дети признались, что воспитатели заклеивали рот скотчем не только моей дочери, но и другим хулиганившим ребятам.
Но, несмотря на признания детей, полиция отказала нам в возбуждении уголовного дела о ненадлежащем исполнении служебных обязанностей воспитателями, сославшись на то, что жестокое обращение с детьми должно представлять систему таких действий. В нашем же случае полиция состава преступления не нашла. Впрочем, на заявление директора школы с требованием привлечь меня к уголовной ответственности за клевету полиция также ответила отказом.
Худшее, что я вынесла из этой истории: дети в наших дошкольных учреждениях абсолютно беззащитны. Воспитатели (если их только не поймают за руку) в нарушениях, естественно, не сознаются. Школы, в чьих ведениях сейчас находятся детсады, подключают юристов и фактически объявляют недовольным родителям войну на поражение. В полиции все понимают (с глазу на глаз инспектора признавали, что сочинить историю про скотч наши дети не могли), но при этом разводят руками. Единственным неоспоримым доказательством преступления могла бы стать запись с официальной видеокамеры. Но вот беда - устанавливать в детсадах камеры можно лишь с согласия родителей всех детей. А например, в нашей группе многие родители сказали, что не хотят, чтобы их детей записывали на видео. И это, увы, типичная история. Никакие диктофонные и прочие записи (некоторые родители покупают детям различные прослушки, например, наручные часы с записывающим устройством или же прячут включенные диктофоны в детских шкафчиках в саду) следствие не примет в качестве доказательства виновности воспитателей. Детская сад - это, по сути, неприступная крепость, и узнать, что действительно происходит с детьми, за ее стенами практически невозможно. Родителям приходится рассчитывать лишь на одно: авось повезет!